Удобная (СИ). Страница 2

Ее широко распахнутые серые глаза всегда смотрели на мир с какой-то неиссякаемой надеждой на то, что все будет хорошо. Она верила всем, чем иногда пользовались ее однокурсники, которые обманным путем получали от нее готовые тестовые задания, выдавая потом их за свои. Каждый раз, нарываясь на людскую несправедливость, Мария не обижалась, продолжала верить во все хорошее. Она всегда улыбалась какой-то доброй теплой улыбкой, от чего ее собеседнику всегда хотелось улыбнуться в ответ.

Она никогда не устраивала истерик, не вступала в ссоры, старалась примирить тех, кто поссорился из-за каких-то мелочей и не знал, как помириться. Мама всегда смотрела на нее и качала головой:

— Доченька моя, ну почему ты такая доверчивая? Столько злых людей вокруг, а ты веришь всем им. Ну как же так? Вон сколько уже лет ты все сидишь в своем архиве, хотя тебя обещали взять журналистом. А ты даже не борешься за свое место. Как ты будешь жить то с такой безусловной верой в добро?

— Мамочка, ну если я буду на всех обижаться, то буду также как они плодить зло и недоверие. А зачем мне это? И мне нравится работать в моем архиве. Столько интересного там можно найти. Ты вот знаешь, например, что писали о нашем дедушке?

Мария всегда делала копии заинтересовавших ее заметок и у нее скопилось несколько папок своего личного архива. Листая старые газеты, она нашла заметку об их дедушке, других знакомых и близких им людях, которые потом зачитывала маме. Они гордились своим дедом, который во время войны под обстрелами и бомбежками продолжал водить составы на фронт, был несколько раз ранен, но каждый раз возвращался на свой «пост». За свои трудовые подвиги он был неоднократно награжден. Из жизни он ушел до рождения Марии, мама плохо помнила его, а отец говорил, что дед не очень любил рассказывать о военном времени. Поэтому любая информация была для них ценной.

Также из газеты узнали о печальной судьбе семьи своей соседки тети Полины, когда у нее во время пожара, произошедшего в столярной мастерской семнадцать лет назад, погибли муж и сын, которые до последнего старались спасти имущество, вынося его из горящего помещения. Им не хватило несколько минут, чтобы самим спастись. На них рухнула горящая балка, которая погребла их в пламени пожара. Сама тетя Полина не любили рассказывать об этом. Она всегда замыкалась, когда речь заходила и ее муже и сыне, махала рукой и уходила к себе домой плакать.

Глава 2

Редакция располагалась на втором этаже трехэтажного особняка, в историческом здании постройки 18 века, находящегося под охраной государства. В свое время в этом здании располагалась администрация города, но потом было построено современное пятиэтажное здание из стекла и бетона, куда администрация с радостью переехала. Их директор редакции подсуетился и выбил аж целый этаж, где сейчас и размещалась редакция. Первый этаж особняка, где у редакции было еще помещение под типографию, заняли какие-то торговые точки, небольшое кафе, куда сотрудники редакции часто ходили обедать, ателье. На третьем этаже часто сменялись арендаторы и уже никто даже не обращал внимание, кто в очередной раз займет этаж. Только с интересом наблюдали за очередными погрузочно-разгрузочными работами.

Под помещение архива было выделено аж три большие комнаты в левом крыле здания. Потолки особняка высотой не меньше 5 метров, позволили вместить весь прежний архив и еще осталось место. Когда три года назад им выделили этот этаж, Маша все организовала так, как ей было удобно. Ей нравилось, что Московские хозяева не пожадничали и закупили передвижные стеллажи до потолка, сделали удобные лестницы. В одной из комнат Маша даже ухитрилась сделать себе небольшой уголок отдыха, куда по ее просьбе закупили небольшой удобный диванчик, на котором она любила читать найденные ею заметки, старые подшивки газет, журналов. А сделанный по ее проекту рабочий стол был настолько удобен, что главред заказал себе такой же, только с большей рабочей поверхностью.

Разбирая архив, она с удивлением обнаружила, что при переселении из старого здания, которое редакция делила с местным городским архивом, часть последнего был ошибочно перевезен вместе с архивом редакции и его никто даже не хватился. Маша с огромным интересом вчитывалась в записи домовых книг, отчеты и доклады, учетные журналы, рассматривала фотографии, которые хранились в обычных картонных коробах. Она несколько раз подходила к своему руководству с вопросом о необходимости вернуть архив города, но от нее каждый раз отмахивались. Через несколько попыток она решила больше не напоминать о нем. Как говориться, нет так нет.

Маше нравился ее уединенный уголок спокойствия. Некоторые девушки, которые давно работали в редакции, приходя к ней за заказанной информацией, с удовольствием проводили время в ее уголке спокойствия. Ее подруга Татьяна Северцева, старше Маши на три года, которая в редакции отвечала за социальную жизнь города, всегда с удовольствием садилась на диванчик, вытягивала ноги, скидывала свои туфли на огромных каблуках и говорила:

— Боже, Машка! Это же рай настоящий! Тишина, уют! Что еще надо для счастья? Надоело мне в нашем муравейнике слушать этих трещоток. Хоть бы что по делу говорили, а так только косточки друг другу перемывают. Я вот уверена, что и сейчас мне тоже моют, пока я у тебя душой отдыхаю. Можно я попрошу у тебя политического убежища? Сил моих нет, достали эти клуши. Хорошо, что наш Мишка как-то утихомиривает их, иначе трещали бы девки с утра до вечера.

— Да, я тоже не смогла бы так. Я тишину полюбила, тем более, что с барской руки директора, дай Бог ему здоровья, сделала здесь все под себя.

— Машка, я тоже не пойму директора. Понабрал этих пустоголовых, нет чтобы тебя поставить на должность. Ты так здорово пишешь, но нет же, ему красивых кукол подавай. «Чтобы их собеседник слюной подавился и выдал им все свои «грязные секретики», — явно передразнивая Директора проговорила Татьяна. А то что они слово «интервью» с тремя ошибками пишут, не считается. Там Маргарита Витальевна каждый раз плюется, когда их тексты правит.

— Да ладно, я не в обиде, все понимаю. Зато столько интересного нахожу, тут на целые выпуски журналов хватит. Даже книгу можно написать об истории нашего города.

***

Хоть редакция занимала весь второй этаж, но отдельные кабинеты имели только директор и главный редактор. Была еще большая комната, используемая для переговоров или как актовый зал. Ну еще Мария сидела одна, если считать ее архив кабинетом. Остальные сотрудники сидели по 2–4 человека. Северцева сидела в одном кабинете с Михаилом Сорокиным, который вел «криминальный» блок, и Оксаной Воропаевой, которая вела «светскую» хронику. К Оксане постоянно приходили такие-же ее подруги — дочери очень нужных людей, постоянно обсуждая «насущные» вопросы о том, как правильно выйти замуж или найти мужчину, который выполнит все их хотелки.

Татьяна постоянно жаловалась на соседку:

— Маш, ну реально она уже задолбала! Я ее когда-нибудь пристукну дыроколом или ручкой затыкаю насмерть, все трещит и трещит по своему телефону, хоть бы по делу, так нет! И их посиделки постоянные это уже полный треш. Пока они не обсудят, как вчера где-то в очередном клубе оттянулись, как потом с мужиком каким-нибудь не отвисли, не успокоятся. Мишке хорошо, сказал, что ушел к своим «источникам» и свалил, а я сиди и слушай ее бред. Сосредоточится не получается под их треп. Я уже и в наушниках сижу, даже стала чаще выездные интервью брать, только чтобы подальше от нее. Заколебалась им замечания делать, все без толку. Хоть к тебе бери и перебирайся.

Маша подшучивала над подругой:

— Зато ты в курсе всех последних событий. И мне не забываешь их принести.

***

Оксану Воропаеву взяли на работу по настойчивой «просьбе» ее отца, не последнего человека в регионе. Скорее всего, она выклянчила у отца эту должность, чтобы на светских раутах найти себе достойного мужчину, так как хотя она и закончила журфак, но писать статьи так и не научилась. А что, девушка видная, все при ней, сделано лучшими пластическими хирургами и тренерами модных спортзалов. Почти натуральная блондинка высокого роста с голубыми, как небесная синева глазами, губки бантиком, которые никогда не знали «простоя» (судя по информации Северцевой).